Итак, это моя любимая книга, а точнее ее первая глава. Если понравится в ссылках на книге есть ссылка на нее целиком.

Прелюдия

     Ни мерцания звезд, ни солнечного света не знает  эта  земля.
Ее называют Подземелья, тайный мир,  скрывающийся  в  подземельях
Забытых Стран. Небо Подземелий - каменный потолок,  а  на  стенах
застыло  серое  равнодушие  смерти.  Те,  кто  забрел  сюда,   не
возвращаются.
     А те, кому чудом удалось избежать  смерти,  приходят  иными,
нежели ранее - ибо их глаза видели тьму Подземелий.
     Это царство  тьмы  пронизано  кривыми  коридорами,  бегущими
меж пещер - малых и больших, высоких и низких.  Каменные  горы  с
вершинами, острыми, словно зубы спящего дракона,  злобно  смотрят
на путников в немой угрозе.
     Здесь  царит  тишина,  похожая  на  молчание    затаившегося
хищника. Порой удается  расслышать  лишь  далекий  звук  падающей
воды, что скользит по немым камням в  глубокие  ледяные  озера  -
звук, похожий  на  биение  сердца  зверя.  А  что  скрывается  за
неподвижной ониксовой  поверхностью  этих  прудов,  можно  только
гадать. Какие тайны ждут смелых, какие ужасы ждут  трусов,  может
подсказать лишь воображение - пока кто-нибудь не пробудит их  ото
сна.
     Таковы Подземелья.

x x x

     Здесь есть места, где кипит жизнь - города, такие же, как  и
на поверхности. Заплутав  в  серых  пустых  каменных  лабиринтах,
путник может неожиданно выйти  к  одному  из  таких  городов.  Но
города Подземелий - не  приют  для  усталого  путника,  не  стоит
надеяться найти там отдых и защиту. Там  живут  самые  злые  расы
Забытых Стран: дуэргары, куо-тоа и дроу.
     В одной такой пещере, в две мили шириной и  в  тысячу  футов
высотой, находится  Мензоберранзан,  воплощение  иномировой  и  -
неизбежно - смертоносной красоты, отличающей расу эльфов-дроу. По
меркам дроу Мензоберранзан - не такой уж большой город; там живут
всего двадцать тысяч темных эльфов. Там,  где  много  веков  тому
назад не было ничего, кроме  сталактитов  и  сталагмитов,  теперь
мерцает произведение искусства - ряды  каменных  замков,  сияющих
неярким волшебным светом. Этот город отмечен совершенством  форм,
ни один камень не оставлен в нем в  своем  изначальном  виде.  Но
впечатление порядка и контроля - не  более  чем  жестокая  маска,
скрывающая хаос и подлость, правящие сердцами темных эльфов.  Как
и их города, дроу красивы, стройны и изящны, с острыми, порочными
чертами лица.
     И  все  же  дроу  -  правители  этого  беззаконного    мира,
смертоноснейшие из смертоносных, и  остальные  расы  уступают  им
дорогу. Сама красота сияет на острие мечей темных эльфов. Дроу  -
те, кто умеет побеждать.
     Таковы Подземелья, долина смерти - край безымянных кошмаров.

* ЧАСТЬ первая. Положение в обществе

     Положение в обществе. Во всем мире дроу нет понятия  важнее.
Это сердце их - или нашей - религии, неутолимый голод  ненасытных
сердец. Амбиции заглушают здравый смысл, и  мысль  о  сострадании
обрывается ударом в лицо, и все во имя Ллот, Королевы Пауков.
     Восхождение к власти  в  обществе  дроу  -  просто  убийство
вышестоящих. Королева Пауков - божество хаоса, и она, и ее высшие
жрицы  -  истинные правительницы мира дроу - с одобрением смотрят
на честолюбивых личностей с ядовитыми кинжалами.
     Конечно, как и в любом обществе, существуют какие-то правила
поведения. Открыто совершить убийство или начать  войну  означает
навлечь  на  свою  голову  то,  что  называется  правосудием,   а
дровийское правосудие беспощадно. А вот вонзить  кинжал  в  спину
соперника в хаосе  сражения  или  в  темной  тихой  аллее  вполне
допустимо - и даже одобряется. Расследования у правосудия дроу не
в обычае. Никто не станет этим заниматься.
     Погоня за положением в обществе - учение Ллот, оно нужно ей,
чтобы сохранить хаос и удержать своих "детей"-дроу  на  избранном
пути самозакабаления. Дети? Инструменты, нет, марионетки Королевы
Пауков, марионетки на незаметных, но прочных  нитях  ее  паутины.
Все лезут вверх по лестницам Королевы Пауков; все хотят  добиться
ее милости; все убивают тех, кто добивается ее милости.
     Положение  в  обществе -  парадокс  мира  моих    сородичей,
ограничение могущества стремлением к  могуществу.  Его  достигают
предательством, предательство же губит тех, кто  обрел  желанное.
Самые могущественные в Мензоберранзане живут,  оглядываясь  через
плечо, потому что опасаются кинжалов, нацеленных им в спину.
     Их смерть обычно приходит спереди.

                                                  Дриззт До'Урден

Глава первая. Мензоберранзан

     Мимо жителя поверхности  он  проскользнул  бы  незамеченным.
Ящерица  ступала  тихо-тихо,  а  гибкая,  великолепно   сделанная
кольчуга, укрывавшая и всадника, и животное, повторяла  изгибы  и
движения их тел, будто приросла к коже.
     Ящерица Динина шла легким быстрым  аллюром  и  по  неровному
полу, и по стенам, и даже по  потолку.  Подземные  ящерицы  с  их
липкими трехпалыми лапами ценятся как верховые животные именно за
эту способность двигаться по камню  с  легкостью  паука.  В  мире
света на твердой земле не остается следов, но почти все  создания
в Подземельях обладают  инфравидением  -  способностью  видеть  в
инфракрасном спектре. На земле остается  тепловой  след,  который
нетрудно разобрать, если жертва просто пройдет по полу туннеля.
     Динин крепко вцепился в седло и направил ящерицу к  потолку.
Когда она  поднялась,  он  выпрыгнул  из  седла,  перевернулся  в
воздухе и оказался на полу в нескольких  футах  впереди.  Ему  не
хотелось, чтобы его выследили.
     У него не было ни свечи, ни  какого-либо  другого  источника
света, но он и не нуждался в них. Для него, для дроу, чернокожего
родича наших эльфов, Подземелья вовсе не были миром  непроглядной
тьмы. Его превосходные глаза воспринимали  тепловое  излучение  и
переводили его в яркие  цветные  изображения.  Все  цвета  радуги
переливались перед ним на камнях пола и стен, нагретых отдаленной
расщелиной или горячим потоком. Отчетливее  всего  воспринимались
живые существа, поэтому темный эльф видел  врагов  не  хуже,  чем
житель поверхности при дневном свете.
     Как правило, Динин не уходил из города один:  в  Подземельях
опасно гулять в одиночку, даже если ты дроу.  Но  сегодня  Динину
необходимо  было  сделать  все,  чтобы  его  визита  не  заметили
посторонние.
     Мягкое  голубое  сияние  за  украшенной  скульптурами  аркой
сказало эльфу, что  он  приближается  ко  входу  в  город,  и  он
притормозил. Немногие пользовались этим узким туннелем, ведущим в
Тиер Бреч -  северную часть  Мензоберранзана,  где  располагалась
Академия. И  никто,  кроме  преподавателей  и    преподавательниц
Академии, не мог пройти там, не вызывая подозрений.
     Динин подошел ко входу чуть  ли  не  со  страхом.  Из  сотни
туннелей,  ведущих  в  главную  пещеру   Мензоберранзана,    этот
охраняется лучше всех. За аркой неподвижно застыли два гигантских
каменных паука. Если к  ним  приблизится  враг,  пауки  оживут  и
нападут, а по всей Академии прозвучит сигнал тревоги.
     Динин спешился. Ящерица удобно устроилась на стене на уровне
его  груди. Он  сунул  руку  под  воротник  "пивафви"  -    своей
волшебной защитной одежды - и вытащил мешочек, висевший у него на
шее. Из  мешочка  Динин  достал  знак  Дома  До'Урден  -   паука,
держащего в каждой  из  восьми  своих  лап  какое-либо  оружие  и
украшенного литерами "ДН", что означало "Даермон  На'шезбаернон",
древнее формальное наименование Дома До'Урден.
     - Ты будешь  ждать  моего  возвращения,  -  прошептал  Динин
ящерице, взмахнув перед нею фамильным знаком. Как и все  клановые
знаки  домов  дроу,  знак  Дома  До'Урден   содержал    несколько
магических заклинаний, и одно из них давало членом  семьи  полный
контроль над домашними животными. Ящерица обязательно послушается
и будет оставаться на одном месте, словно пустив корни в  камень,
даже если в нескольких футах от морды пробежит ее любимая дичь  -
пещерная крыса.
     Динин глубоко вздохнул и с опаской вошел под арку. Он видел,
как злобно смотрят на него с пятнадцатифутовой высоты пауки.  Он,
конечно, житель  города,  не  посторонний  и  не  враг,  и  может
совершенно спокойно проходить  через  любой  другой  туннель,  но
Академия - странное место:  Динин  слышал,  что  пауки  часто  не
пропускали - жестоко - даже дроу, если  они  приходили  туда  без
приглашения.
     "Но  страхи  и  опасения  не  должны  задерживать  меня",  -
напомнил себе Динин. Его дело  исключительно  важно  для  военных
планов дома. Он заставил себя отвести взгляд от громадных  пауков
и, глядя прямо вперед, прошел между ними в Тиер Бреч.
     Он  отошел  к  стене  и  осмотрелся,  чтобы  убедиться,  что
поблизости никого нет, и  полюбоваться  раскинувшимся  перед  ним
Мензоберранзаном. Любой, будь то дроу  или  нет,  залюбовался  бы
отсюда подземным городом. С Тиер  Бреч,  самого  высокого  уступа
двухмильной пещеры, открывалась панорама  всего  Мензоберранзана.
Не так уж велик был этот  уступ,  и  там  помещались  только  три
здания - три факультета дровийской Академии: Арах-Тинилит,  школа
Ллот, выстроенная в форме  гигантского  паука;  Сорсере,  изящная
многошпильная башня  магов;  и  Мелее-Магтере,  довольно  простое
пирамидальное здание - военная школа.
     За  Тиер  Бреч,  за  разукрашенными  колоннами-сталагмитами,
отмечавшими  вход  в  Академию,  пещера  быстро   понижалась    и
расширялась. Стены пещеры терялись в темноте. Темный  эльф  видел
Мензоберранзан объемным и цветным. По  всей  пещере  переливались
тепловые излучения от разнообразных расщелин и  горячих  потоков.
Пурпурный  и  красный,  ярко-желтый  и    нежно-голубой,    цвета
накладывались и смешивались, поднимались на  стены  и  сталагмиты
или разбегались разноцветными  полосами  на  фоне  дымчато-серого
камня. Более резко в инфракрасном спектре обрисовывались  области
с сильной магией, подобные тем паукам, что оставил за собой Динин
-  они  отчетливо  излучали  энергию.  И,  наконец,   в    городе
существовали источники  настоящего  света  -  волшебный  огонь  и
подсвеченные  здания  домов.  Дроу  гордились   красотой    своих
творений, и особенно красивые колонны или  великолепно  сделанные
горгульи почти всегда освещались постоянным магическим светом.
     Даже с этого расстояния Динин различал Дом  Бейенре,  Первый
Дом Мензоберранзана. Его окружали двадцать сталагмитовых  столбов
и десять гигантских сталактитов.  Дом  Бейенре  существовал  пять
тысяч лет, со дня основания  Мензоберранзана,  и  все  это  время
работа над гигантским зданием не прерывалась. Почти  каждый  дюйм
его  сиял  волшебным  огнем,  голубым  -  на  внешних  башнях   и
ярко-пурпурным - на огромном центральном куполе.
     В некоторых окнах далеких домов  горели  чуждые  Подземельям
огоньки свечей. Динин знал, что  такие  огоньки  зажигают  только
волшебники или жрицы, потому что им, живущим  в  мире  свитков  и
книг, необходим свет.
     Таков был Мензоберранзан, город дроу.  Здесь  жили  двадцать
тысяч темных эльфов, двадцать тысяч солдат армии зла.
     "Некоторые  из  этих  солдат  погибнут  сегодня  ночью,"   -
вспомнил Динин, и его тонкие губы искривила злая усмешка.
     Динин взглянул на Нарбондель,  огромный  центральный  столб,
служивший городскими часами  Мензоберранзана.  В  мире  дроу,  не
знавшем дней и времен года, Нарбондель был единственным  способом
исчисления времени. В конце каждого дня избранный архимаг  города
накладывал на  основание  столба  заклинание  магического  света.
Затем этот свет в течение цикла - равного суткам на поверхности -
медленно поднимался к вершине  Нарбонделя,  пока  весь  столб  не
становился красным  в  инфракрасном  спектре.  Сейчас  столб  был
полностью темным, холодным, поскольку  срок  действия  заклинания
закончился. Динин понял, что как раз  сейчас  у  подножия  столба
стоит волшебник и готовится начать новый цикл.
     Полночь, назначенный час.
     Динин принялся пробираться вдоль стены Тиер  Бреч,  стараясь
находиться в "тени" тепловых узоров на стенах - он  знал,  что  в
инфракрасном спектре его великолепно видно. Наконец  он  добрался
до Сорсере,  школы  магов,  и  скользнул  в  узкий  проход  между
изогнутым фундаментом башни и внешней стеной Тиер Бреч.
     - Ученик или учитель? - услышал он условную фразу.
     - Только учитель может выходить наружу в  Тиер  Бреч  в  час
черной смерти Нарбонделя, - отвечал Динин.
     Из-за здания появилась фигура в тяжелой  мантии.  Незнакомец
стоял  со  сложенными  на  груди  руками  -  в    обычной    позе
преподавателя дровийской Академии.
     Динину казалось, что в его собеседнике  только  эта  поза  и
нормальна.
     - Приветствую тебя, Безликий, -  просигналил  он  на  тайном
дровийском языке жестов, не менее сложном, чем язык слов. Но руки
его дрожали, хотя лицо и  было  спокойно.  Его  очень  беспокоила
встреча с этим магом.
     - Младший Сын Дома До'Урден, - ответил волшебник на  том  же
языке жестов. - Ты принес мне плату?
     - Тебе заплатят, - просигналил Динин,  усилием  воли  вернув
себе  самообладание  и  сдерживая  закипающий  гнев.  -  Или   ты
осмеливаешься сомневаться в слове Мэлис До'Урден,  Матери-Матроны
Даермона На'шезбаернона, Десятого Дома Мензоберранзана?
     Безликий отшатнулся, поняв, что ошибся.
     - Прими мои извинения, Младший Сын Дома До'Урден, -  ответил
он, опускаясь на одно колено в позе подчинения. С  тех  пор,  как
маг присоединился к заговору, он  боялся,  что  нетерпение  может
стоить ему жизни. Он пострадал когда-то во время одного из  своих
магических  опытов:  вместо  лица  у  него    осталось    горячее
бело-зеленое месиво. Матрона Мэлис До'Урден, известная  в  городе
своим искусством изготовления зелий и мазей, предложила ему шанс,
которого он не мог упустить.
     В холодном сердце Динина не было жалости, но маг  нужен  был
Дому До'Урден.
     - Ты получишь свою мазь, - спокойно пообещал Динин, -  когда
умрет Альтон ДеВир.
     - Конечно, - согласился волшебник. - Этой ночью?
     Динин скрестил руки на  груди  и  задумался.  Матрона  Мэлис
сказала ему, что Альтон  ДеВир  должен  умереть  одновременно  со
своей  семьей.  Теперь  этот  сценарий  казался  Динину   слишком
простым, слишком ясным. Безликий заметил, как чуствительные глаза
молодого До'Урдена вспыхнули алым светом.
     - Дождись,  пока  свет  Нарбонделя  достигнет   зенита,    -
нервно просигналил Динин.
     - Должен ли обреченный юноша перед смертью узнать  о  судьбе
своей семьи? - спросил маг, чувствуя, что  за  указаниями  Динина
стоят злые  намерения.  Гримаса  Младшего  Сына  была  не  просто
лукавой усмешкой.
    - С последним ударом, - ответил Динин. - Пусть  Альтон  ДеВир
умрет без надежды.

                            * * * * *

     Динин забрал  свою  ящерицу  и  направился  вниз  по  темным
коридорам - разыскивать  поперечный  проход,  ведущий  к  другому
выходу из города. Он  вернулся  в  город  через  восточную  часть
огромной  пещеры - промышленный  район  Мензоберранзана,  где   к
потолку  пещеры  поднимаются    всего    несколько    простеньких
сталагмитов. Там никто из дроу не заметит, что он покидал  город.
Динин пришпорил свою ящерицу и направил ее по берегу Донигартена,
маленького  городского  озера  с  покрытым  мхом  островом,   где
содержалось огромное стадо существ,  похожих  на  коров,  которые
называются "роте". Сотня гоблинов и орков оторвалась от своих дел
и уставились на воина-дроу. Помня о своем рабском положении,  они
постарались не смотреть Динину в глаза.
     Динин в любом случае не обратил бы на них внимания.  Он  был
слишком поглощен своими делами.
     На утоптанных извилистых улицах жилого  района  Динин  опять
пришпорил ящерицу. Он спешил к центру  южного  района  города,  к
роще  гигантских   грибов,    окружавшей    прекраснейшие    дома
Мензоберранзана.
     Огибая  какой-то  угол,  он  чуть  не  врезался  в   четырех
медвежуков. Гигантские волосатые гоблиноподобные твари замерли на
мгновение, рассматривая дроу, затем медленно, но верно убрались с
дороги.
     Динин знал, что медвежуки узнали в нем члена Дома  До'Урден.
Он благородный, сын высшей жрицы, и носит фамилию своего дома. Из
двадцати  тысяч  темных  эльфов   Мензоберранзана    благородными
считались всего около тысячи, а именно -  дети  шестидесяти  семи
признанных семей города. Остальные были простыми солдатами.
     Медвежуки отнюдь не были глупыми  созданиями.  Они  отличали
благородного от простолюдина, и, хотя эльфы-дроу не носили  знаки
своих  домов  открыто,  прическа  Динина  и  отчетливый   рисунок
пурпурных и красных линий на его черной пивафви ясно  показывали,
кто он такой.
     Динин  торопился,  но  поведение  медвежуков  привлекло  его
внимание. Интересно, подумал  он,  а  насколько  быстрее  они  бы
убрались  с  дороги,  будь  я  из  Дома  Бейенре  или   еще    из
какого-нибудь из восьми правящих домов?
     - Скоро вы научитесь уважать Дом До'Урден! - процедил темный
эльф сквозь зубы,  разворачиваясь  и  направляя  свою  ящерицу  к
медвежукам. Те бросились наутек по  заваленной  обломками  камней
аллее.
     Но Динин отвел-таки  душу,  призвав  внутренние  способности
своей  расы. На  пути  у  удирающих  тварей  возник  шар    тьмы,
непроницаемой ни для инфравидения,  ни  для  нормального  зрения.
Динин подумал было,  что  может  привлечь  к  себе  нежелательное
внимание, но мгновение спустя, услышав звук падения  и  проклятия
спотыкающихся медвежуков, почувствовал,  что  ради  этого  стоило
рисковать.
     Насытив свой гнев, он отправился дальше,  осторожно  выбирая
путь среди теплых теней. В качестве члена  десятого  дома  города
Динин мог ходить по гигантской пещере  куда  угодно,  но  Матрона
Мэлис ясно дала понять, что никого, связанного с Домом  До'Урден,
не должны видеть поблизости от грибной рощи.
     Матроне Мэлис, матери Динина, противоречить было нельзя, но,
в конце концов, это всего лишь правило. В Мензоберранзане  важнее
всех правил одно: не попадайся.
     В южной стороне грибной рощи своенравный дроу нашел то,  что
искал: сооружение из пяти огромных столбов от  пола  до  потолка,
связанных  металлическими  и  каменными  парапетами  и   мостами.
Сияющие алым светом горгульи - символ  дома  -  взирали  с  сотни
постаментов,  словно  молчаливые  стражи.  Это  был  дом   ДеВир,
Четвертый Дом Мензоберранзана.
     Этот дом окружала изгородь из высоких грибов, каждый пятый -
крикун, разумный  гриб,  названный  так  (и  ценимый  в  качестве
стража)  за то, что  испускает  пронзительные  вопли,  если  мимо
проходит какое-нибудь живое существо. Динин держался на  разумном
расстоянии, не желая потревожить крикунов и  зная,  что  крепость
защищают и другие, более смертоносные стражи. О  них  позаботится
Матрона Мэлис.
     В этом секторе города царила тишина, что не удивило  Динина.
Весь Мензоберранзан знал, что  Матрона  Жинафейя  из  Дома  ДеВир
впала в немилость Ллот, Королевы Пауков,  божества  всех  дроу  и
истинного источника  силы  всех  домов.  Подобные  обстоятельства
никогда не обсуждались в дровийском обществе вслух. Тем не  менее
весь город знал, что скоро какая-нибудь из младших  семей,  желая
повысить свой ранг в городской иерархии, нанесет удар по раненому
Дому Девир.
     Матрона  Жинафейя  со  своей  семьей  познали   недовольство
Королевы  Пауков  совсем  недавно  (такое  не  раз  бывало  в  ее
королевстве), и Динин, просто осмотрев  окрестности  Дома  ДеВир,
понял, что обреченная семья даже не успела подготовить надлежащую
защиту. В распоряжении дома ДеВир было около  четырехсот  солдат,
многие из них женщины, но те, кого Динин  заметил  на  страже  на
парапетах, выглядели нервозно и неуверенно.
     Улыбка  Динина  стала  шире,  когда  он  вспомнил  о   своем
собственном доме. Под мудрым руководством Матроны Мэлис мощь Дома
До'Урден возрастает с каждым днем. Все три  сестры  Динина  скоро
станут высшими жрищами, его брат -  могущественный  маг,  а  дядя
Закнафейн,  лучший  воин  Мензоберранзана,  неустанно   тренирует
триста солдат. Дом До'Урден - солидная сила. И Матрона  Мэлис,  в
отличие от Жинафейи, в зените милости Ллот.
     - Даермон На'шезбаернон, - выдохнул Динин древнее формальное
наименование Дома До'Урден. - Девятый Дом Мензоберранзана!
     Ему понравилось, как это звучит.

                            * * * * *

     На другом конце города за  серебристым  сияющим  балконом  и
аркой входа в западной  стене  пещеры  на  высоте  двухсот  футов
собрались, чтобы обсудить последние  детали  предстоящей  работы,
правители Дома До'Урден. В дальнем конце небольшого  зала  сидела
престарелая Матрона Мэлис с  животом,  раздувшимся  в  преддверии
родов. По обе руки от нее на почетных местах сидели три ее дочери
- Майя, Виерна и старшая, Бриза, недавно  ставшая  высшей  жрицей
Ллот. Майя и  Виерна  казались  молодыми  копиями  своей  матери,
сильные, но стройные и обманчиво маленькие. А вот Бриза мало  чем
напоминала своих  родичей.  Она  была  крупной  -  по  дровийским
понятиям, огромной - с круглыми плечами и бедрами. Те, кто хорошо
знал Бризу, считали,  что  ее  размеры  просто  соответствуют  ее
темпераменту: только  такое  огромное  тело  могло  вместить  всю
жестокость и весь гнев, свойственные молодой  высшей  жрице  Дома
До'Урден.
     - Динин скоро вернется, - заметил  Риззен,  нынешний  патрон
семьи, - и скажет нам, настало ли время атаковать.
     - Мы отправимся до того,  как  Нарбондель  засияет  утренним
светом! - оборвала его Бриза глубоким,  но  острым,  как  бритва,
голосом. Она криво улыбнулась матери, ища одобрения  за  то,  что
поставила мужчину на место.
     - Ребенок родится сегодня ночью, -  объяснила  мужу  Матрона
Мэлис. - Мы выступим в любом случае, какие бы новости  ни  принес
Динин.
     - Это будет мальчик, - прорычала Бриза,  не  пытаясь  скрыть
своего разочарования, - третий живой сын Дома До'Урден.
     - И его принесут в жертву Ллот, - ввернул Закнафейн,  бывший
патрон дома, занимавший теперь почетное положение Мастера  Клинка
Дома.  Опытному  воину-дроу,  казалось,  мысль   о    предстоящем
жертвоприношении так же приятна, как и  Налфейну,  Старшему  Сыну
дома, стоявшему рядом с Заком. Налфейн был  Старшим  Сыном,  и  в
иерархии Дома До'Урден он считался выше Динина.
     - В соответствии с обычаем, -  Бриза  сердито  взглянула  на
окружающих, и ее алые глаза прояснились. - В помощь нашей победе!
     Риззен нерешительно переступил.
     - Матрона Мэлис, - решился он, -  вы  хорошо  знаете,  какие
сложности могут принести с собой  роды.  Может  ли  боль  отвлечь
вас...
     - Ты осмеливаешься сомневаться  в  Матери-Матроне?  -  резко
оборвала его Бриза, хватаясь за плетку со змеиными головами,  так
удобно примостившуюся - и шипящую - у нее на поясе. Матрона Мэлис
остановила ее движением руки.
     - Займись своим делом, - велела она  Риззену.  -  О  главном
позаботятся женщины нашего Дома.
     Риззен опять переступил и опустил взгляд.

                            * * * * *

     Динин подошел к воротам замка До'Урден. Ворота были  сделаны
с помощью магии из адамантита, самого твердого металла в мире. Их
украшала сотня статуй вооруженных пауков, покрытых  смертоносными
рунами и охранными знаками. Могучие  ворота  Дома  До'Урден  были
предметом зависти многих дровийских домов, но Динин,  только  что
рассматривавший роскошные дома в грибной роще, испытал  при  виде
своего дома только разочарование. Простое здание, кое-где даже не
украшено,  стены  вокруг  двора  тоже.  Глаза   радовал    только
мифрилово-адамантитовый балкон, тянущийся  вдоль  второго  этажа.
Балкон украшали тысячи  статуэток,  искусно  гармонирующих  между
собой и производящих впечатление единого произведения искусства.
     Дом  До'Урден,  в  отличие   от    большинства    домов    в
Мензоберранзане, не был сооружением из сталактитов и сталагмитов.
Основной объем дома занимала пещера, и, хотя  такая  конструкция,
несомненно, очень выгодна в случае обороны, Динин обнаружил,  что
он  хотел  бы  для  своего  дома  несколько  большего    внешнего
великолепия.
     Взволнованный солдат торопливо открыл дверь  Младшему  Сыну.
Динин прошел мимо  него,  не  удостоив  приветствием,  и  пересек
дворик, заметив сотню любопытных взглядов. Солдаты и рабы  знали,
что сегодняшняя отлучка Динина связана с предстоящей битвой.
     На серебряный балкон второго этажа Дома До'Урден не вела  ни
одна лестница. Это тоже была мера предосторожности,  направленная
на то, чтобы отделить верхушку дома  от  простонародья  и  рабов.
Благородные дроу не нуждаются в лестницах: еще одно проявление их
врожденных  магических  способностей    дает    им    возможность
левитировать. Почти не сосредотачиваясь, Динин взлетел в воздух и
опустился на балкон.
     Он пробежал под аркой входа и  вдоль  главного  центрального
коридора дома, неярко освещенного  волшебным  огнем,  позволявшим
видеть в обычном спектре, но недостаточно ярким,  чтобы  помешать
инфравидению.  Перед  разукрашенной  латунной  дверью  в    конце
коридора Младший Сын  помедлил,  чтобы  дать  глазам  возможность
перейти к инфравидению. В отличие от коридора в комнате за дверью
не  было  света. Это  был  зал  аудиенций  высших  жриц,  вход  в
святилище Дома До'Урден. Храмовые комнаты дроу, в соответствии  с
темными ритуалами Королевы Пауков, должны пребывать во тьме.
     Почувствовав себя готовым к встрече с матерью, Динин толкнул
дверь, без колебаний прошел мимо  двух  шокированных  стражниц  и
смело предстал перед матерью. Все  три  его  сестры  прищурились,
глядя на непочтительного брата. Войти без  позволения!  -  думали
они, и он это знал. Вот бы его принести в жертву этой ночью!
     Испытывая терпение вышестоящих  особ,  Динин  тем  не  менее
обратил внимание на угрожающие  взгляды  Виерны,  Майи  и  Бризы.
Как женщины, они были больше и сильнее Динина и всю жизнь учились
применять оружие  и  темную  жреческую  силу.  Динин  видел,  как
волшебные продолжения жриц - треклятые змееголовые плетки  у  них
на поясах - начали извиваться в предвкушении наказания. У  плеток
были  обыкновенные  адамантитовые  рукоятки,  но  сами  хлысты  и
многочисленные головы на них были живыми змеями. Особенно  громко
шипела плетка Бризы,  злобное  шестиголовое  устройство,  она  аж
завязывалась в узлы на поясе. Бриза всегда горазда  была  ударить
провинившегося.
     Матрона  Мэлис  тем  не  менее  была,  казалось,  обрадована
наглостью Динина. Она считала, что Младший Сын достаточно  твердо
знает свое место, а ее повеления он  выполнял  без  страха  и  не
задумываясь.
     Динин успокоился, взглянув в спокойное лицо матери,  так  не
похожее на пылающие гневом лица трех сестер.
     - Все готово, - сказал он ей. - Дом ДеВир прячется у себя за
забором  -  кроме  Альтона,  конечно,  этот  дурачок  по-прежнему
прилежно занимается в Сорсере.
     - Ты говорил с Безликим? - спросила Матрона Мэлис.
     - В Академии все было тихо, - ответил Динин. - Наша  встреча
прошла абсолютно нормально.
     - Он согласился на наши условия?
     - С Альтоном ДеВиром разберутся соответствующим  образом,  -
усмехнулся Динин. Затем он вспомнил маленькое изменение,  которое
он внес в планы Матроны  Мэлис,  оттянув  гибель  Альтона,  чтобы
удовлетворить собственную жестокость. Мысль Динина напомнила  ему
еще об одном: высшие  жрицы  Ллот  обладают  способностью  читать
мысли.
     - Альтон умрет этой ночью, - быстро  договорил  Динин,  пока
остальные ничего не заподозрили.
     - Великолепно,  -  проворчала    Бриза.    Динин    вздохнул
посвободнее.
     - Начинайте ритуал, - приказала Матрона Мэлис.
     Перед матроной и ее дочерьми опустились  на  колени  четверо
мужчин: Риззен перед Мэлис, Закнафейн перед Бризой, Налфейн перед
Майей, Динин перед Виерной. Жрицы положили ладони  на  лбы  своих
воинов и хором запели, настраиваясь на их чувства.
     - Вы все знаете свои места, - сказала Матрона  Мэлис,  когда
церемония  закончилась.  Она   поморщилась:    родовые    схватки
продолжались. - Начнем наше дело.

                            * * * * *

     Менее часа спустя Закнафейн и  Бриза  стояли  на  балконе  у
входа в Дом До'Урден. Перед ними, во  дворе  дома,  готовились  к
выходу бригады Риззена и  Налфейна  -  вторая  и  третья  бригады
семейной армии. Солдаты подгоняли на  себе  одеяния  из  нагретых
кожаных  полос  и  металлических  пластин  -   камуфляж    против
чувствительных  к  теплу  глаз.  Бригада    Динина    с    сотней
гоблинов-рабов,  которой  предстояло  нанести  первый  удар,  уже
выступила.
     - С завтрашнего дня нас начнут уважать, - сказала  Бриза.  -
Никто и не подозревал, что десятый  дом  осмелится  пойти  против
такого могущественного дома, как ДеВир. Когда после  сегодняшнего
кровопролития по городу поползут  слухи,  даже  Бейенре  придется
считаться с Даермоном На'шезбаерноном!
     Она наклонилась, наблюдая, как  две  бригады  построились  и
тихо выступили. Каждая бригада отправилась своим путем к  грибной
роще, к пятиколонновому зданию Дома ДеВир.
     Закнафейн смотрел в спину старшей дочери Матроны Мэлис,  изо
всех сил сдерживая желание всадить в эту спину  кинжал.  Впрочем,
как всегда, здравый смысл удержал руку Зака.
     - Ты  прихватил  с  собой  эти  штуки?  -  спросила   Бриза.
Обратилась она к нему с куда  большим  уважением,  нежели  тогда,
когда рядом с ней была Матрона Мэлис. Зак был всего лишь мужчина,
простолюдин,  которому  позволили  носить  семейное  имя   только
потому, что он иногда служил удовольствиям Матроны  Мэлис  и  был
когда-то патроном дома. И все же Бриза боялась его гнева. Зак был
Мастером Клинка Дома До'Урден;  высокий  и  мускулистый,  он  был
сильнее большинства женщин, и те, кто видели его в  бою,  считали
его одним из лучших воинов  во  всем  Мензоберранзане.  Вместе  с
Бризой и ее матерью, высшими жрицами Королевы Пауков, Закнафейн с
его непревзойденным искусством был козырем Дома До'Урден.
     Зак распахнул черный плащ, открыл небольшую поясную сумку  и
показал несколько маленьких керамических шариков.
     Бриза злобно улыбнулась и потерла руки.
     - Матроне Жинафейе это придется не по  вкусу,  -  прошептала
она.
     Зак тоже улыбнулся и обернулся, чтобы взглянуть на  уходящих
воинов. Больше всего на свете Мастер Клинка Дома  До'Урден  любил
убивать эльфов-дроу, а особенно - жриц Ллот.
     Через несколько минут Бриза сказала:
     - Приготовься.
     Зак откинул с лица пышные белые волосы и выпрямился,  плотно
закрыв глаза. Бриза медленно вытянула  вперед  руку  с  жезлом  и
начала активирующее заклинание. Она прикоснулась  к  плечу  Зака,
потом к другому, потом к его голове и замерла так.
     Зак почувствовал, как по телу бегут струйки холода, как  они
замораживают его одежду, доспехи и самую плоть, пока  он  и  все,
что на нем было, не остыло до температуры воздуха. Зак  ненавидел
магический холод - примерно  так  он  представлял  себе  ощущение
смерти - но  знал,  что  для  теплочувствительных  глаз  созданий
Подземелий он под воздействием магии жезла  выглядит  серым,  как
камень, незаметным и неразличимым.
     Зак  открыл  глаза  и  вздрогнул,  сгибая   пальцы,    чтобы
убедиться, что его  воинское  мастерство  не  исчезло.  Он  опять
взглянул на Бризу, которая уже  наполовину  произнесла  следующее
заклинание - вызов. Это было  длинное  заклинание,  так  что  Зак
прислонился к стене  и  еще  раз  обдумал  опасное,  но  приятное
задание. Как любезно со стороны Матроны Мэлис поручить  ему  всех
жриц Дома ДеВир!
     - Все, - сообщила Бриза  через  несколько  минут  и  указала
наверх, во тьму под невидимым потолком огромной пещеры.
     Зак разглядел плод усилий Бризы: к ним приближался воздушный
поток, слегка желтоватый и немного теплее воздуха в пещере. Живой
воздушный поток.
     Существо, пришелец с элементального плана, покружилось около
балкона, послушно ожидая распоряжений той, что вызвала его.
     Зак, не задумываясь,  шагнул  в  середину  создания,  и  оно
подхватило его.
     Бриза помахала ему рукой и отправила своего воздушного слугу
прочь.
     - Хорошего сражения! - сказала она Заку, хотя он  уже  исчез
из ее поля зрения.
     Зак  оценил  иронию  ее  слов  и  усмехнулся,    глядя    на
проносящийся  под  ним  проклятый  Мензоберранзан.  Ей   хотелось
умертвить жриц Дома ДеВир не менее, чем Заку, но совсем по другой
причине. Прямо сказать, Зак с не меньшей радостью убил бы и  всех
жриц Дома До'Урден.
     Мастер Клинка взял  один  из  своих  адамантитовых  мечей  -
заколдованное оружие дроу, невероятно острое  и  несущее  в  себе
смертоносные заклинания.
     - И в самом деле, хорошее сражение, - прошептал он. Если  бы
только Бриза знала, насколько хорошее.